Возвращение [= Возвращение к звёздам; Звёзды; К звёздам] - Гарри Гаррисон

— Тревога! Убит офицер, младший лейтенант. Исчез его мундир. Всем патрулям, всем подразделениям произвести проверку личного состава. Все выезды немедленно перекрыть.

Они опоздали совсем чуть-чуть.

Глава 6

Из ворот грузовик был уже не виден. Он ехал по главной дороге среди каких-то темных складских зданий, освещенных редкими уличными фонарями.

— На следующем перекрестке сворачивай, — приказал Ян. Вполне вероятно, что погоня уже близко. — Еще раз давай за угол. Стоп.

Зашипели пневматические тормоза, грузовик резко остановился. Они оказались в темном переулке, в сотне метров от ближайшего фонаря. Прекрасно…

— Который час? — спросил Ян.

Водитель поколебался, потом глянул на свои часы.

— Три… три часа ночи, — сказал он, запинаясь.

— Я тебе ничего плохого не сделаю, не бойся. — Ян пытался успокоить перепуганного шофера, но пистолет не опускал. — В котором часу светает?

— Около шести.

Значит, до рассвета еще три часа. Времени не слишком много. Но больше не будет… Следующий вопрос был важнее первого:

— Где мы?

— Динкстаун. Тут одни склады, никто не живет.

— Я не о том. База. Как называется база?

Водитель посмотрел на Яна, как на сумасшедшего, но все-таки ответил:

— Мохава, ваша честь. Космический центр в Мохавской пустыне.

— Ясно.

Ян уже решил, что будет делать дальше. Опасно, конечно, но без транспорта ему не обойтись. Впрочем, сейчас все опасно.

— Раздевайся, — скомандовал он.

— О, пожалуйста, не надо! Не надо меня убивать, я не хочу…

— Тихо! Я ж тебе сказал, что ничего плохого тебе не сделаю. Как тебя зовут?

— Эдди, ваша честь. Эдди Миллард.

— Мы вот что сделаем, Эдди. Я заберу твою одежду и грузовик, а тебя свяжу. Не трону, не ударю — только свяжу. Когда тебя найдут — или когда сам распутаешься, — расскажешь им все, как было. Так что никто тебя не обвинит, и ничего плохого с тобой не случится.

— Разве? Уже случилось. — В голосе водителя слышались ярость и отчаяние. — Это ж все равно что смерть! Самое малое — с работы выгонят. На пособие. В полицию затаскают… Уж лучше сдохнуть!

Последние слова он выкрикнул уже в истерике. И схватил Яна за руки. Он был очень силен. Яну ничего не оставалось делать, как ударить водителя пистолетом по голове. Тот продолжал сопротивляться — пришлось ударить еще раз. Эдди Миллард тяжко охнул и обмяк, потеряв сознание.

Он сказал правду, подумал Ян, стаскивая с него одежду. Еще одна жертва. Или все мы жертвы? Но сейчас не время размышлять об этом.

Вытащив тяжелое тело шофера из кабины и уложив его на дорогу — по возможности аккуратно, — Ян почувствовал, что дрожит. Слишком много всего случилось, слишком быстро. Слишком многих людей пришлось ему убить. В этой звериной галактике он тоже становится зверем?.. Нет! С этим он не согласен… Цель никогда не оправдывала средства, но он только защищался, исключительно. С того момента, как он пожертвовал своим привилегированным положением здесь, на Земле, пути назад уже не было. Когда он обнаружил, что сам был одним из угнетателей в полицейском государстве, — он принял решение. Он сам, лично, потерял очень много. Но были и другие, настроенные так же, как он, — и в результате произошло вселенское восстание. А теперь идет война, и он солдат. Сейчас все обстоит именно так, так просто, и иначе быть не может. С обвинениями можно будет разбираться после победы. А революция победит, должна победить. Он не позволял себе думать, что все может кончиться иначе.

Одежда Эдди Милларда пахла застарелым потом и была ему так велика, словно он завернулся в палатку. Ничего, должно сойти, в самый раз. А кепочка спрячет побритую голову. У Яна и мысли не было запихивать Эдди в украденный мундир. Хватит ему и того грязного белья, что на нем осталось. Ян нашел за сиденьем кусок изолированного провода и связал руки Милларду, который все еще не приходил в себя. Этого было достаточно. Все равно машину скоро придется бросить. Бежать?.. Все, что он мог сейчас, — только бежать.

Ян повернул ключ; двигатель ожил, взревел — и грузовик медленно двинулся по узкой улице. Шлем убитого офицера Ян не снимал, чтобы слышать переговоры военных; но через несколько минут понял, что смысла в этом нет. Рация молчала. Он сообразил — его засекли и узнали, что у него есть украденная рация, и компьютер радиосвязи поменял все частоты, чтобы его отключить. Он скинул шлем на пол кабины, прижал акселератор до упора и сбавил скорость лишь тогда, когда увидел, что переулок выходит на главную дорогу. При его приближении светофор с автоматическим управлением переключился на зеленый свет, чтобы дать ему выбраться на шоссе, где в основном были большегрузные машины, такие же, как у него. Впереди показался автодорожный знак — 395 км до Лос-Анджелеса, — но у въезда на автостраду он свернул направо. У него не было ни малейшего шанса проехать пост дорожной полиции, которая всегда стоит на окраинах любого большого города.

Тут впереди блеснул яркий свет фары, и тяжелый тягач с полуприцепом, ехавший навстречу, свернул перед ним налево, перекрыв дорогу. Яну пришлось затормозить. Заправочная станция — замечательно!.. А за ней стоянка и что-то вроде круглосуточного ресторана. Он свернул и медленно поехал мимо группы машин к какому-то затемненному зданию. Это оказался гараж. В такую пору он был, конечно, заперт, и Яну пришлось загнать машину за него, в черную тень. Что ж, ничего лучше, пожалуй, не придумать. По крайней мере какое-то время машина здесь постоит. Если хоть чуточку повезет, ее найдут не раньше чем через несколько часов. Что дальше?

Двигаться, двигаться надо. У него есть удостоверение Эдди Милларда, но оно может сгодиться только для самой небрежной проверки. И кошелек с какими-то деньгами. Бумажки и горсть мелочи. Он засунул кошелек в карман и одернул на себе одежду, чтобы не так было заметно, насколько она велика. Если здешние пролы хоть немного похожи на тех, что он знал в Британии, то вряд ли на него станут обращать внимание. Отлично. А что с офицерской формой? Она теперь бесполезна. И будет только привлекать внимание: ведь ее ищут. А пистолет и запасные обоймы? Нет, с ними расставаться нельзя. Ян порылся под сиденьем и за спинкой — и нашел какой-то запачканный мешок. Ладно, сойдет. Пистолет и боеприпасы засунул в мешок, а форму и шлем запихал подальше, под сиденье. Зажав пистолет под мышкой, он вылез из кабины, запер ее, спустился и бросил ключи через забор: больше они не пригодятся. Переведя дух, он медленно пошел сквозь теплую ночь к освещенным окнам ресторана.

Не выходя из спасительной темноты, Ян в нерешительности остановился. Что делать? Очень хотелось пить; да и устал он так — даже не устал, а вымотался до предела, — что едва стоял на ногах. С того момента, как дверь камеры отворилась, он все время бежал и почти беспрерывно подвергался смертельной опасности. До сих пор адреналин маскировал нараставшую усталость, но теперь, когда напряжение спало, Ян ее почувствовал. Почувствовал так, что с трудом доплелся до ресторана и прислонился к стене, чтобы не упасть. Окна оказались не слишком высокими, и он заглянул внутрь. Большой зал, кабинки и столики, возле стойки сидят двое — и больше никого. Попробовать зайти? Это, конечно, риск, но для него сейчас во всем риск. А там можно поесть хоть чего-нибудь. И посидеть, отдохнуть и с мыслями собраться. Это просто необходимо… Усталость сделала его фаталистом. В конце концов его все равно схватят — так, по крайней мере, пусть не натощак. Оттолкнувшись от стены, он подошел к двери, поднялся по ступеням и вошел в ресторан.